Румынские сказки

Фэт-Фрумос Золотые Кудри

Было однажды, чего не бывало дважды, а кабы не было, мы бы не видали, прежде нас появились сказки, а при нас появились небылицы: как блошка подковала себе ножки, извела она железа горы, а пятки остались голы, прянула под облака и все хвасталась, что легка; кто нам веры не ймет, сам без меры врет.

Жил в глухой пустыне отшельник один-одинешенек, в соседстве с лесными зверями. И такой он был праведный, что всякий зверь, повстречавшись с ним, ему кланялся. Однажды пошел пустынник на берег реки, которая протекала неподалеку от его хижины, и вдруг видит: плывет по воде ящик засмоленный, а из него плач слышится. Постоял он в раздумье, проговорил молитвенные слова, потом зашел в воду и шестом подогнал ящик к берегу. Открыл его — и что же там видит? Дитя месяцев двух. Вынул он его из ящика, и, только взял на руки, младенец замолчал. На шее у младенца была подвязана ладанка. И когда снял пустынник ладанку, то увидел внутри письмо. Прочитал он его и узнал, что младенец тот рожден царской дочерью, не миновали и ее житейские волны, и, страшась родительского гнева, решила она избавиться от дитяти, положила его в ящик и пустила по реке, предоставив воле Божьей.

Пустынник всей душой желал вырастить дитя, которое ему Бог послал, но как подумал, что нечем его кормить-поить, и так начал плакать, просто удержу нет. Стал он на колени и помолился Господу. И, о чудо великое! Вдруг в углу хижины пустила ростки виноградная лоза, росла, росла и поднялась под самую кровлю. Пустынник оглядел ее и увидел па ней грозди, одни — совсем спелые, другие соком наливаются, какие еще незрелые, а какие только в цвету. Сорвал он ягоды, дал младенцу, и когда увидел, что тот ест, обрадовался всем сердцем и возблагодарил Господа. Так и кормился младенец виноградным соком, пока не подрос и не стал есть все.

А когда он уже юношей был, пустынник научил его грамоте, собирать коренья съедобные и охотиться.

Но вот однажды призывает пустынник юношу и говорит ему:

— Сын мой, чувствую я, слабеют мои силы, стар я, ты и сам видишь. Так вот, знай, что через три дня я отойду в иной мир. Я не родной твой отец, нашел я тебя на реке. А попал ты туда по воле матери, положила она тебя в ящик и пустила в реку, хотела скрыть свое бесчестье, хоть и царская дочь. Если я засну вечным сном, а распознаешь ты это по тому, как охладеет и оцепенеет мое тело, тогда придет лев. Не страшись его, дорогой сынок, лев выроет мне могилу, а ты засыплешь меня землей. В наследство могу завещать одну только конскую уздечку. А когда останешься один, влезь на чердак, возьми уздечку, встряхни ее, и на тот зов тотчас явится конь, он тебя и научит, что дальше делать.

Как сказал старец, так и случилось. На третий день простился пустынник со своим названым сыном, лег и заснул вечным сном. Тогда сразу же явился лев, такой грозный, просто беда! Подошел он с рычанием и, как увидел мертвого старца, вырыл ему когтями могилу, а сын совершил погребение и потом проплакал на могиле три дня и три ночи. На четвертый день голод напомнил ему о том, что жить надо. Встал он с могилы, сокрушенный горем, подошел к виноградной лозе и, увидев, что она высохла, запечалился. Тут он вспомнил слова старца, пошел на чердак, нашел уздечку и встряхнул ее. Сразу явился крылатый конь, стал перед ним и проговорил:

— Что велишь, хозяин?

Юноша рассказал коню про смерть старца все в точности, как было, потом говорит:

— Осиротел я теперь, дал мне Бог отца, и нет его в живых. Оставайся хоть ты со мной, только давай уедем в другое место и там построим себе хижину, а то здесь, у могилы, мне все чего-то плакать хочется.

Но конь ему на это ответил:

— Нет, хозяин, мы с тобой поедем жить к людям.

Юноша спрашивает его:

— А разве, кроме нас с отцом, есть еще люди? И мы станем с ними жить?

— Непременно,— ответил конь.

— Если так, почему же они здесь не бывают? — спросил опять юноша.

— Незачем им здесь бывать,— отвечает конь.— Это мы должны к ним отправиться.

— Тогда едем! — обрадовался юноша.

А когда конь сказал ему, что надо будет одеться, потому что люди не ходят, как он, голыми, юноша призадумался. Велел ему конь всунуть руку в левое его ухо. Вытащил юноша оттуда платье, попробовал надеть, да, к досаде своей, не знал, как его надевают. Однако конь помог ему, юноша оделся, сел верхом на коня и поехал. Вот прибыл он в ближний город и увидел множество людей, снуют они взад-вперед. Оробел юноша от сутолоки и все ходил с опаской, удивлялся красоте домов и всему, что видел вокруг. Но приметил, что во всем там есть свой порядок. А конь в ободрение ему сказал:

— Видишь, хозяин, здесь всяк к делу приставлен, надо и тебе свою долю искать.

Побыл он там несколько дней, с людьми осваивался, привык к городской жизни, потом пустился в путь на своем коне. Ехал-ехал, пока не достиг царства волшебниц. Прибыл к волшебницам, которых числом было три, и стал проситься к ним в работники — так ему конь посоветовал.

Волшебницы сначала не хотели брать его в услужение, но потом уступили его просьбам и приняли.

Конь часто проведывал своего хозяина и однажды открыл ему, что в одном из покоев у волшебниц есть купальня, где в назначенный день раз в несколько лет течет золото, и кто в нем первый искупается, у того волосы станут золотыми. И еще сказал ему, что где-то в покоях, в сундуке у волшебниц, припрятан узел с тремя платьями, который они пуще глаза берегут. Запомнил он это, а всякий раз, когда доставалось какое трудное дело, звал коня, и тот наставлял его.

Волшебницы позволили работнику по всем покоям ходить, убирать, подметать, только в купальню заходить не велели.

Но как-то раз, когда они отлучились из дому, зашел он туда и усмотрел все, о чем говорил конь. Приметил и узел с платьями, припрятанный в сундуке.

Однажды отправились они в гости к другим волшебницам, но не забыли наказать работнику, чтобы в ту самую минуту, как заслышит он шум в покоях с купальней, пусть сорвет с крыши дранку, подаст, значит, им весть, они сразу же и вернутся. Волшебницы знали, что скоро потечет золотая вода.

Сын пустынника дождался того часа и, когда увидел такое чудо, не медля позвал коня. Конь велел ему выкупаться, он так и сделал. И стал он теперь Фэт-Фрумос Золотые Кудри. Вышел он из купальни, захватил с собой узел с платьями и пустился во всю прыть верхом на крылатом коне. И полетел конь пуще ветра, быстрее мысли. А когда миновали ворота, по всем покоям, дворцу и саду раздался такой стук да гром, что даже волшебницы услыхали и сразу вернулись домой. Как увидели, что платьев на месте нет и работник пропал, погнались за ним по пятам, а когда уже совсем настигали, очутился он вне их владений и тут остановился. Волшебницы видят, что он ускользнул от них, обозлились, что не смогли поймать его, и говорят:

— Ах ты разбойник, как же это ты нас обманул? Покажи хоть свои волосы!

Когда распустил он кудри по плечам, позавидовали волшебницы и сказали:

— Таких прекрасных кудрей мы еще никогда не видали. Ну прощай, коль так, только смилуйся, верни нам платья!

Но Фэт-Фрумос не послушался, оставил их себе вместо платы, что ему полагалась за службу.

Отсюда поехал он в город, надел на голову коровий пузырь и пошел просить царского садовника, чтобы тот взял его в работники в царском саду. Садовник сначала и слушать не хотел, но после долгих просьб принял, заставил его землю копать, воду носить, цветы поливать, научил деревья окапывать и пропалывать клумбы. Фэт-Фрумос мотал на ус все, чему обучал его садовник.

У тамошнего царя было три дочери, но так он захлопотался за царскими делами, что совсем забыл о дочерях и о том, что их замуж выдавать пора.

Вот в один прекрасный день старшая его дочь сговорилась со своими сестрами, что все они принесут по дыне к царскому столу, а дыни она сама уже выбрала. Когда царь сел за стол, пришли и дочери, каждая несла дыню на золотом подносе, и поставили их перед царем.

Удивился царь и созвал царский совет разгадать, что же это за притча. И вот собрался царский совет, разрезали дыни и увидели, что одна чуть-чуть перезрела, другая спелая, в самый раз есть, а третья еще зеленая. Тут они и сказали царю:

— Государь, много лет тебе здравствовать, притча эта означает возраст дочерей твоего величества, пришло им время жить своим домом.

Тогда решил царь выдать их замуж. Полетели гонцы ео все концы с вестью о царском решении, и на другой день стали съезжаться сваты от разных царевичей и боярских сыновей.

А после того, как старшая дочь выбрала себе в женихи одного царевича, который показался ей самым красивым, сыграли богатую царскую свадьбу. И когда кончилось празднество, поехал царь со всем своим двором провожать дочь до границы ее нового царства. Одна только меньшая царевна осталась дома. Фэт-Фрумос, садовый работник, видя, что и главный садовник уехал вместе с царской свитой, кликнул коня и сел на него верхом. Потом достал из узла, взятого у волшебниц, платье — как цветы на лугу, надел его и, когда распустил золотые кудри по плечам, давай носиться по саду из конца в конец. И не заметил он, что царская дочь смотрит на него в окошко,— ее покои как раз в сад выходили. Фэт-Фрумос со своим конем вытоптал весь сад, а потом увидел, каких бед натворил своими забавами, слез с коня, надел прежнюю одежду и стал исправлять то, что напортил.

Когда садовник вернулся домой и увидел, что сад погублен, за голову схватился. Стал он бранить работника, что за садом не усмотрел, да так разозлился, что чуть не побил его.

Но царская дочь видела все, постучала в окошко и попросила садовника прислать ей цветов. Садовник как-то умудрился насобирать кое-где цветочков, связал их и послал младшей царевне. А она, когда получила цветы, отсыпала ему горсть золотых монет и передала наказ не трогать беднягу работника. Обрадовался садовник такому славному подарку, расстарался и за три недели насадил сад в прежнем виде, словно ничего с ним и не было.

Спустя некоторое время средняя царская дочь тоже выбрала себе жениха. Свадьбу сыграли, как и старшей сестре, а после празднества проводили и среднюю дочь до границ ее царства. Но меньшая царевна не поехала, сидела дома, сказавшись на этот раз больной. Фэт-Фрумос, только остался один, тоже вздумал повеселиться наравне с другими придворными слугами. Но иной забавы, кроме скакуна, у него не было. Вот и кликнул он коня, надел другое платье — как звезды на небе, распустил кудри по плечам, сел верхом и вытоптал весь сад. Когда же заметил, что опять все с землей сровнял, надел свою убогую одежду и с плачем стал налаживать то, что натворил. Как и в первый раз, хотел было садовник поколотить работника, да меньшая царевна вступилась, попросила цветов и отсыпала ему две горсти золотых монет. Опять принялся садовник за работу и развел сад за четыре недели.

Устроил царь большую охоту и, потому как избежал он тогда неминуемой гибели, построил в лесу беседку и созвал всех бояр и придворных слуг на богатый пир, отпраздновать свое спасение. Все придворные прибыли по царскому зову, одна только царевна осталась дома.

Фэт-Фрумос, как увидел, что нет никого, кликнул коня и вздумал позабавиться, надел платье — солнце на груди, месяц на спине, звезды на плечах,— распустил золотые кудри, сел верхом на коня и погнал его вскачь по саду, так что сад уж ничем не поправить. Когда взглянул, что натворил, запричитал, живо надел свою прежнюю одежду, а сам и не знает, с какого конца за работу приняться. Разъярился садовник, когда пришел и увидел такое разорение. Но только собрался он вздуть работника, что за садом не усмотрел, царская дочь опять постучала в окошко и попросила цветов.

Садовник туда-сюда, обшарил все как есть, нашел два цветочка, чудом уцелевших от копыт крылатого коня, и отослал их царевне. А она приказала простить беднягу работника и за это отсыпала три горсти золотых монет.

Забеспокоился царь, видя, что дочь его все невеселая. Она даже из покоев своих выходить не желала. Решил он выдать ее замуж и стал нахваливать разных царевичей и боярских сыновей. Но она ни о ком и слышать не желала. Видя такое дело, царь созвал советников и бояр и спросил их, как быть.